Итак, после работ Ломоносова, Тэера, Гумбольдта, Либиха открылись новые пути и возможности изучения почв. Однако почва как естественноисторическое биогенное образование, как совокупность генетических горизонтов, как компонент ландшафта оказалась еще не открытой. Агрикультурхимики ограничивались изучением лишь пахотного горизонта почв. К генетическому пониманию почвенного покрова ближе всех подходили немецкие агрогеологи. Ho и они не решили эту задачу. В их кругах родилось слово «почвоведение» — педология (Bodenkunde, Pedology), они обсуждали место почв в природе и почвоведения в системе паук. Немецкие агрогеологи были склонны отмечать даже известную самостоятельность почвоведения как науки. Ho одни из них считали почвоведение разделом агрономии, а другие — сферой геологии. В Германии с 1878 г. начинают широко проводиться работы по составлению агрогеологических карт для проведения работ по мелиорации, разбивки нолей севооборотов, выбора и нормирования удобрений.
Немецкие исследователи почв конца XIX в. (Д. Беренд, Р. Браунгарт, М. Феска, А. Новацкий) рассматривали почву лишь как петрографическую категорию, а именно как разрушенную древнюю горную породу, находящуюся на пути преобразования в новую горную породу. Особая роль почв и почвенного покрова в природе все еще оставалась непонятной и невскрытой.
Большое влияние чисто геологического понимания почв и задач почвоведения на Западе объясняется, возможно, отсутствием обширных равнинных областей с однородными почвообразующими породами, пестротой в петрографическом составе изверженных и ледниковых осадочных отложений в Германии, Англии, Скандинавии. Ho остается фактом, что в XIX в. на Западе не была «открыта» почва как особое природное тело и не было создано почвоведение как естественноисторическая наука.
Более глубокие исследователи того времени — Фаллу, Рихтгофен, Ратцель, по-видимому, являются наиболее близкими предшественниками В. В. Докучаева и созданного им генетического почвоведения.
Фаллу указал на связь почв с материнскими породами, высотой местности и условиями рельефа. Он отметил значение мощности почвенного покрова, но при этом ошибочно принял мощность рыхлых наносов за мощность почвы. Им подчеркивалась плодоносность почв, их способность обеспечивать рост растений. Именно Фаллу принадлежат слова, которые любил повторять В.И. Вернадский, о том, что почва — «это самая благороднейшая ржавчина, какая только может образоваться в природе». Он же указал на роль почвенного покрова в круговороте веществ в природе.
Выдающийся немецкий географ и путешественник XIX в. Ф. Рихтгофен отдал много времени .и сил изучению природы Азии, Европы, Америки. Он создал эоловую теорию образования лёссов, теорию, которая многими разделяется и в настоящее время. Побывав на Цейлоне, он правильно разобрался в происхождении латеритов — продуктов глубокого выветривания гранитов и гнейсов. Он ввел понятие о типах земных пространств: элювиальные области с автогенными почвами — остаточными продуктами выветривания; области длительной (уравновешенной) денудации; области преобладающей денудации; области преобладания наносов; области эоловых наносов.
Принятые в современной литературе понятия о типах коры выветривания основываются на отмеченных положениях Рихтгофена. Рихтгофен ввел понятие о почвообразователях, различая в их числе выветривание под действием факторов среды и растений, прямое влияние растений и животных, растворяющее, эродирующее и намывающее влияние воды, воздействие воздушных течений, движущихся льдов, моря, вулканических извержений.
Хотя Рихтгофен различал «растительные почвы» (гумус, торф), в целом он имел в виду не почвы, не почвообразовательные процессы, а четвертичные наносы, кору выветривания, биогенные и хемогенные осадки. Вклад Рихтгофена в науку в этом отношении исключительно велик. Его работы, дополненные исследованиями К.Д. Глинки и Б.Б. Полынова, явились теоретической основой учения о типах коры выветривания и почвенно-геохимических ландшафтах.
Ратцель, как географ, находился под влиянием идей Рихтгофена. Он отмечал значение почвенного гумуса в биогеографии и указывал на связь биосферы и гумусовых горизонтов почв.
К концу XIX в. центр передовой творческой мысли в области изучения почв переместился в Россию. Потребность в земельном кадастре, в оценке земель для купли-продажи и в налоговых целях существовала в России уже в первые десятилетия XIX в. Министерство государственных имуществ собирало сведения о землях и сельском хозяйстве страны, нанося эти материалы на карты. Так, в 1851 г. была составлена К. С. Веселовским первая карта почв Европейской России. На карте различались чернозем, глины, пески, суглинки, супеси, ил, солонцы, тундры, болота, каменистые пространства. За ней последовала более детальная, но, по мнению Докучаева, научно также мало достоверная карта почв Европейской России, составленная В.И. Чаславским в 1875 г. к Парижскому географическому конгрессу (где она была удостоена золотой медали) и изданная в 1879 г. На этой карте были показаны не только чернозем разного механического состава, но две разновидности подзола, серые лесные почвы, солонцы, торфяные почвы, пески, супеси, плавни, болота и т. д. Впервые на карте были показаны не угодья, не литологические группы наносов, а именно почвы.
Вероятно, декабрь 1874 г. следует считать официальной датой рождения докучаевского почвоведения — началом генетического почвоведения как науки: на заседании Петербургского общества естествоиспытателей молодой геолог В.В. Докучаев сделал сообщение «О подзоле Смоленской губернии».
В 1875 г. В.И. Чаславский, готовя свою карту к печати, пригласил В.В. Докучаева «составить нормальную почвенную классификацию и описание русского чернозема» для объяснительной записки к карте.
Вольное Экономическое общество, которое с 1843 г. ставило вопрос об изучении русского чернозема, явилось крайне благоприятной средой для расцвета таланта молодого Докучаева. Общение и дружба с членами общества — Д.И. Менделеевым, А.В. Советовым, А.Н. Бекетовым, А.И. Ходневым, их внимание к дискуссиионным выступлениям Докучаева привели в конечном счете к тому, что В.В. Докучаев был избран вместе с Д.И. Менделеевым, А.М. Бутлеровым, А.В. Иностранцевым, А.В. Советовым, А.И. Ходневым и другими в состав «Черноземной комиссии». Обзоры, составленные Докучаевым, «Итоги о русском черноземе» и «Программа исследований чернозема...» были опубликованы и одобрены. Летом 1877 г. Докучаев начал исследования, закончившиеся гениальной книгой «Русский чернозем».
Последующие исследования и публикации трудов В. В. Докучаева создали теоретический фундамент современного генетического почвоведения: учение о зонах природы и почвенных зонах, учение о факторах почвообразования, понятие о почве как особом естественноисторическом теле, представленном совокупностью генетических горизонтов, учение о формировании почв, профильный метод исследования почв, первая научная классификация почв и первая обзорная карта почв мира.
Докучаев создает первую кафедру почвоведения в России в Ново-Александрийском сельскохозяйственном институте, воспитывает плеяду блестящих учеников, разрабатывает проект первого музея почвоведения, возглавляет многочисленные экспедиции, учреждает почвенную комиссию Вольного Экономического общества в Петербурге и долгое время работает ее председателем. Многое было сделано Докучаевым для практики русского земледелия и особенно для борьбы с засухой. Под руководством Докучаева его учениками Сибирцевым, Танфильевым, Ферхминым была составлена первая в мире генетическая почвенная карта Европейской России и первая карта почвенных зон северного полушария. Обе карты демонстрировались на всемирной выставке в Париже, а коллекции почв, собранные Докучаевым, на всемирных выставках в Париже и Чикаго.
Учение о факторах почвообразования и определение почвы, сформулированное Докучаевым, вошли в мировую литературу, стали общепризнанными. Почва, по Докучаеву, это не пахотный слой поля, это не особая петрографическая свита горизонтов. Почва и почвенный покров закономерно связаны со средой и с возрастом формирования территории. Докучаев писал, что «почвой следует называть «дневные» или наружные горизонты горных пород (все равно каких), естественно измененных совместным влиянием воды, воздуха и различного рода организмов, живых и мертвых».
Почвоведение оформилось как одна из естественноисторических наук и, наконец, благодаря Докучаеву определило свой предмет и свои методы изучения.
Докучаев разработал и опубликовал несколько вариантов первых генетических классификаций почв. В первой классификации 1886 г. он руководствовался сочетанием важнейших почвенных свойств, особенностями физико-географических и геобиологических условий местности (климат, грунт, растительные и животные организмы, рельеф, почвенный возраст территории) наличием локальных особенностей (избыток влаги, выходы горных пород, специфический рельеф). В числе основных критериев подразделения почв Докучаев учитывал «способ залегания и наличие первичных генетических черт», «способ происхождения», климатические условия и гумус, «цеолитную глину».
Оценивая огромное практическое значение почвоведения для русского земледелия, Докучаев разработал проект создания в стране Почвенного комитета. Эта идея была поддержана академиками К.С. Веселовским, А.П. Карпинским, московским профессором Н.Е. Лясковским, А.Н. Энгельгардтом. Однако Ученый комитет министерства государственных имуществ и царский министр М.Н. Островский в 1891 г. провалили этот проект на том основании, что почвоведение не является самостоятельной наукой. Лишь в 1912 г. в России был, наконец, создан учениками и последователями Докучаева «Докучаевский почвенный комитет», и то на правах общества, состоящего при департаменте земледелия и подотчетного Управлению землеустройства и земледелия. Почвенный институт им. В. В. Докучаева, учрежденный Академией наук России в 1925 г., явился прямым наследником этого комитета.
В.В. Докучаев вел настойчивую борьбу за создание кафедр почвоведения в университетах. Став директором Ново-Александрийского института В. В. Докучаев создал первую в мире кафедру почвоведения, которую возглавил его ученик и соратник Н.М. Сибирцев.
Н.М. Сибирцев в 1900 г. опубликовал специальный учебник почвоведения, где впервые почва, в докучаевском понимании, рассматривается как особое естественноисторическое образование. Все эти события конца 80-х и середины 90-х годов сыграли большую роль в развитии почвоведения в Московском университете. В МГУ в 1890 г. кафедру агрономии занял после Лясковского молодой ученый А.Н. Сабанин, который, будучи горячим последователем В.В. Докучаева, перенес центр тяжести в преподавании агрономии на почвоведение.
Научная, педагогическая и организационная деятельность А.И. Сабанина за 30 лет руководства кафедрой агрономии и его вклад в развитие отечественного почвоведения исключительно плодотворны. Сабанину удалось добиться строительства специального здания для кафедры агрономии, оборудовать лаборатории первоклассными приборами, создать музей почв России и, что самое главное, включить с 1906 г. в учебный план физико-математического факультета почвоведение как самостоятельный курс, обязательный для студентов-естественников. На кафедре развернулась систематическая исследовательская и учебная работа в разных разделах молодой науки о почве, разрабатывались методы химических и физических исследований почв, изучались природа органического вещества, почвенные растворы, поглотительная способность и химические особенности главных почвенных типов России.
Сущность почвообразования А.Н. Сабанин видел в непрерывном процессе «разрушения и новообразования веществ» под влиянием деятельности организмов и условий среды. Лишь организмы (особенно растительность) и материнская порода являются, по мнению Сабанина, почвообразователями. Главные свойства почвы, отличающие ее от горных пород, обязаны, по его мнению, прямому или косвенному влиянию «живой плазмы» и продуктам жизнедеятельности.
В своей трактовке проблемы генезиса и классификации почв Сабанин иногда расходился с Докучаевым, который рассматривал почву в неразрывной связи с историей и особенностями географической среды. Ho он расходился также с теми, кто, отходя от Докучаева, видел не в организмах, а в современном климате ведущий фактор почвообразования и кто понимал почвы как извечные тела, находящиеся в покое и в равновесии со средой. Почвы переживают, по Сабанину, процессы накопления изменений, ведущих к «гибели почвенного образования или метаморфозу почвы».
Почвоведение, по Сабанину, наука, изучающая «взаимоотношения двух миров: организованного и минерального...» «Наука о почвах ... стремится изучить эти взаимоотношения, познать их законы, определить пути развития и жизнь почв и их метаморфозы в пространстве и времени». Эти слова Сабанина, высказанные в 1909 г., и поныне сохранили прогрессивное значение. Сабанину удалось не только создать университетский центр преподавания почвоведения, через который прошли поколения многих русских ученых-почвоведов, — с 1896 г. он возглавлял Почвенную комиссию Московского общества сельского хозяйства.
А.Н. Сабанин был бессменным председателем Почвенной комиссии, которая вместе с кафедрой агрономии МГУ играла роль московского центра по различным вопросам почвоведения.
Рутина и реакционность царской России помешали Сабанину довести до конца дело создания в Московском университете кафедры почвоведения. Он умер в 1920 г., а официальное открытие кафедры состоялось в 1922 г. Ho именно Сабанин больше чем кто-либо подготовил условия для создания кафедры почвоведения в МГУ, которая за годы Советской власти выросла до специального Почвенного отделения, состоящего из шести кафедр. Это единственный в мире университетский центр по размаху, дифференциации специальностей, научным исследованиям и подготовке почвовсдов-исследователей и производственников.
Большое влияние на разработку теоретических основ почвоведения оказал П.С. Коссович. Коссович считал выветривание и почвообразование стадийным процессом. Главными стадиями в его представлении были щелочная (ранняя) и кислая (поздняя). Все почвы, по Коссовичу, являются переходами между этими двумя группами (стадиями). В 1911 г. Коссович впервые ввел в классификацию почв новое понятие «тип почвообразования», различая типы: пустынный, пустынностепной (солонцовый), степной — черноземный, подзолистый, тундровый, латеритный. В последующем русские почвоведы следовали этой номенклатуре и группировкам типов почвообразования. К.Д. Глинка и С.С. Неуструев, однако, добавили тип болотного почвообразования.
Выдающийся русский почвовед П.А. Костычев в конце XIX в. утверждал, что развитие растений зависит не только от химических, но и от физических свойств почв. Еще раньше это особенно подчеркивал французский исследователь Буссенго, который писал: «Простое отмучивание, указывающее на отношение песка и глины в почвах, дает нам для суждения ее больше, чем самый детальный химический анализ».
Значение физических свойств почв лучше всего иллюстрировалось черноземами, зернистая структура и рыхлое сложение которых были особенно благоприятными для растений. Однако физические свойства почв долгое время изучались лишь применительно к пахотному слою и притом в нарушенном залегании, в условиях лаборатории. Все же изучение физики почв даже этим путем позволило в первой половине XIX в. Шюблеру и во второй половине XIX в. Вольни сделать многое для характеристики водно-воздушно-тепловых свойств почв.
XIX век отмечен также стремлением разобраться в механическом составе почв, которому приписывалось особо важное значение в почвенном плодородии. Методы изучения механического анализа в почвах базировались на принципах просеивания и отмучивания. По мере развития коллоидной химии и учения о дисперсных системах уже в начале XX в. для изучения механического состава почв стали применяться методы, использующие явления пептизации, коагуляции и седиментации (К.К. Гедройц, Робинсон, Вигнер, С.И. Тюремнов), центрифугирование и др.
Развивались также методы изучения структуры и микроструктуры почв. От простого ситового анализа сухих почв перешли к изучению водоустойчивости структуры (В.Р. Вильямс, А.Ф. Тюлин), а затем к изучению микроагрегатного состава методами осаждения (Н.И. Саввинов, П.А. Качинский).
Переломный этап в развитии почвенной физики наступил в начале XX в., когда отечественные ученые А.Ф. Лебедев, А.Г. Дояренко, Н.А. Качинский перенесли изучение физических свойств в поле, без нарушения естественного сложения почв и по возможности в естественных условиях залегания. Физические свойства обязательно исследовались по генетическим горизонтам всего профиля почвы, без нарушения естественного их состояния. Этот путь сочетания физических, а также химических методов с генетическим принципом изучения почв позже стал общепризнанным и дал значительные результаты.
Первая половина XX в. отмечена для почвоведения началом развития почвенной гидрологии. Статические представления о водных свойствах почв, характерные для XIX в., сменились после работ А.Ф. Лебедева, Корнева, Ричардса и др. динамическими представлениями о связи между формой и подвижностью почвенной влаги и ее доступности растениям.
Очень важным этапом в развитии почвоведения в России были большие почвенно-ботанические экспедиционные исследования, проводившиеся с 1908 по 1916 г. в различных частях азиатской территории государства. Экспедиции были организованы Переселенческим управлением для отбора земель с целью переселения крестьян из центральных районов России, развития орошения в бассейне Сырдарьи, использования рудныч и лесных богатств Зауралья, Сибири и Дальнего Востока, Экспедиции возглавлялись К.Д. Глинкой, известными ботаниками-географами B.А. Федченко, А.Ф. Флеровым. Активно участвовали в этих исследованиях П.С. Коссович, П.В. Отоцкий, Л.И. Прасолов, Н.И. Прохоров, C.С. Неуструев, Б.Б Полынов, Р.И. Аболин. В составе отрядов экспедиций работали обычно топографы и агрономы. Хотя цели экспедиций были чисто переселенческими, научные результаты оказались весьма плодотворными. Были установлены особенности почв Азиатской России, открыто наличие своеобразных черноземов, описаны засоленные почвы и мерзлотные явления в почвах, дано описание нового типа почв — сероземов Средней Азии.
Все эти данные регулярно публиковались и послужили материалом для сводной почвенной карты, составленной позже К.Д. Глинкой для его монографий и учебника почвоведения.
В мировой научной литературе сооснователем современного почвоведения по праву называется американский ученый Е.В. Гильгард. Гильгард был профессором Калифорнийского университета, основателем и первым директором Калифорнийской сельскохозяйственной опытной станции. Он воспитал многие поколения почвоведов и агрономов в США. Перу Гильгарда принадлежат сотни научных трудов и статей, опубликованных за 60 лет деятельности. Главнейшими из них являются: «О влиянии климата на образование и состав почв», «Природа, ценность и использование засоленных земель и солеустойчивость культур» и учебник-монография «Почвы; их образование, свойства, состав и отношение к климату и росту растений во влажных и сухих областях».
Работы Гильгарда постоянно печатались в издаваемых Вольни с 1878 по 1898 г. «Исследованиях в области агрикультур физики» (Forschungen auf dem Gebiete der Agrikulturphisik), в докладах и бюллетенях Калифорнийской опытной станции и других научных журналах Америки и Германии. Переводы и рефераты его работ публиковались в русском «Журнале опытной агрономии».
Труды Гильгарда, как и труды Докучаева и Сибирцева, вошли неотъемлемой частью в теоретические основы современного почвоведения и научной агрономии, оставив глубокий след в науке.
В исследованиях роли климата в почвообразовании Гильгард придавал первенствующее значение влиянию температуры и влажности, Позднее в своей монографии «Почвы...» он отмечал также влияние состава пород на плодородие образующихся из них почв, роль топографии местности и особенно подчеркивал значение растений в почвообразовании. «Образование почвы, — пишет Гильгард, — начинается с момента поселения на поверхности горных пород низших растений, в первую очередь лишайников, затем мхов и папоротников; действие растений сопровождается действием бесчисленных бактерий и плесневых грибов». Гумус им рассматривается как продукт разложения растительных остатков под действием микроорганизмов.
Большое внимание Гильгард уделял составу и состоянию растительного покрова, как индикатору почвенного плодородия. Им изучался зольный состав растений.
Гильгард был близок к современному пониманию процессов вымывания и накопления соединений железа. Этот процесс он называл «lixivia-tion» (вымывание) — понятие, которое сохранилось и поныне в западной литературе по выветриванию и почвообразованию.
Русские почвоведы и агрономы знали и ценили труды Гильгарда. Его имя упоминали В.В. Докучаев и Н.М. Сибирцев в своих лекциях. Сибирцев неоднократно отмечал, что Гильгард и его школа в почвоведении имеют много общих черт и научных положений, сходных с докучаевским почвоведением в России. Однако он писал: «...то, что у Рамана, Гильгарда и других западных ученых является в одностороннем неполном и неясном выражении, гораздо раньше в России было обстоятельно развито с идейной и фактической стороны в классификации Докучаева».
Придавая большое значение методам химического наследования почв, Гильгард обращал внимание на необходимость микроскопического исследования образцов для определения состава нерастворимого остатка. Помимо химических методов исследования, определяющих потенциальные запасы питательных веществ в почвах, он рекомендовал проведение полевых деляночных опытов с несколькими контролями для оценки продуктивности почв непосредственно в поле.
Выдающаяся роль в истории современного почвоведения принадлежит венгерскому почвоведу А. де Зигмонду. Исследования Зигмонда в области общих проблем почвообразования и классификации почв, в области генезиса и мелиорации засоленных почв навсегда сохранят свое значение.
Зигмонд был старейшим почетным членом Международного общества почвоведов и одним из его основателей. Он руководил долгие годы солонцовой подкомиссией Международной ассоциации почвоведов.
Зигмонд принял положение Докучаева о том, что почва является функцией совокупности почвообразующих факторов: материнской породы, климата, рельефа, деятельности животных и растений и возраста. Особую заслугу Докучаева Зигмонд видел в том, что он отдал должное времени как фактору почвообразования. Зигмонд критиковал геологическое определение почв, которое дали немецкие исследователи Рихтгофен и Раманн, и всегда подчеркивал тесную связь почвы с живыми организмами, особенно с растительным покровом.
В представлении Зигмонда почвенный покров находится в непрерывном развитии. Он писал в своей капитальной книге «Основы почвоведения» (The Principles of Soil Science): «Образование почв не приходит в тупик, если даже почвы хорошо развиты: подзолы, например, могут со временем перейти в болотные почвы или в степные почвы. Совершенно невозможно установить, какое именно состояние почвы является концом процесса развития».
Зигмонд справедливо считал, что хозяйственная деятельность человека является одним из важнейших факторов современного почвообразовательного процесса. Зигмонд в своих работах ссылался на исследования Докучаева, Сибирцева, Глинки, Гедройца, Коссовича, пользовался русскими терминами «подзол», «чернозем», «глей» и применял принцип генетического анализа почвенного профиля по горизонтам, разработанный русскими почвоведами.
Увлекаясь исследованиями поглощающего комплекса почвы и состава поглощенных катионов, Зигмонд, как и Гедройц, некоторое время считал состав поглощенных катионов единственной основой для почвенных классификаций (Труды I и III Международных конгрессов почвоведов).При этом он подчеркивал, в отличие от Гедройца, что количество обменного калия в почвах является важнейшим классификационным признаком почвы. Основанием для этого было установленное Зигмондом большое количество обменного калия в некоторых почвах Венгрии.
В книге «Основы почвоведения» Зигмонд подчеркивал, что классификация почв должна быть генетической и динамической и должна быть основана па характеристике самих почв. Именно поэтому его не удовлетворяли классификации Рихтгофена и Глинки, основанные на различиях климатической обстановки почвообразования.
Зигмонд положительно оценивал попытки выдающегося американского почвоведа Марбута, исходившего из докучаевского принципа классификации, подразделить почвенные типы США по запасам и формам соединений кальция и железа. Однако Зигмонд считал, что этого недостаточно, так как классификация Марбута не учитывает в должной мере условий почвообразования. Докучаевский принцип классификации в понимании Зигмонда включает оценку как происхождения почв, так и взаимоотношений почвы с факторами почвообразования.
Отмечая положение о равнозначности всех почвообразующих факторов, Зигмонд вместе с тем подчеркивал преимущественное значение того или иного фактора почвообразования в местных условиях.
Особенно заслуживает внимания установление Зигмондом в классификации почв категории «почвенные порядки». Он отмечает, что «почвенные порядки» являются как бы наиболее общей группой, объединяющей разнообразные почвенные типы в условиях однотипного водного режима и климата местности.
Зигмонд высказывал предположение, что могут быть встречены некоторые почвенные типы, еще неизвестные, но которые рано или поздно могут быть открыты. Так, он писал, что ему неизвестны засоленные торфяные почвы, но вместе с тем подчеркивал безусловную возможность их возникновения в дельтах рек, а также внутри континентов вблизи мелких соленых зарастающих озер как в тропиках, так и в холодных климатических зонах. И действительно, эти высказывания А. Зигмонда были подтверждены в последующем разнообразными почвенными исследованиями пойменных территорий Украины, в дельтах рек Кубани, Волги, Куры, Амударьи, а также при исследованиях болотных почв Западной Сибири.
Зигмонд составил наиболее полную библиографию по вопросам засоленных почв. Она включает 757 работ различных авторов за период 1877—1927 гг. Эта библиография опубликована в трудах Международного общества почвоведов. В библиографическом списке работ цитируются старейшие исследования русских авторов: П.А. Земятченского, Г.Н. Высоцкого, В.С. Богдана, С.С. Неуструева.
Все это свидетельствует о том, что между Зигмондом и русскими учеными с давних времен существовали тесные творческие связи.
Говоря о почвоведах-генетиках того времени, нужно отметить плодотворную деятельность немецкого почвоведа Раманна, знавшего русскую научную литературу, автора статей в журнале «Почвоведение», друга К.Д. Глинки.
Раманн — автор солидных курсов почвоведения на немецком языке и воспитатель многих ученых-почвоведов Западной Европы. Раманн установил существование под покровом широколиственных лесов Западной Европы своеобразного типа кислых неподзолистых почв — лесных буроземов. В последующем широкое распространение бурых лесных кислых почв стало общепризнанным.